Этот тезис, на первый взгляд, звучит как абстрактная перефразировка старого положения о социализме как первой фазе коммунизма и наличии переходного периода между капитализмом и социализмом.
Но это только на первый взгляд. По сути же предлагается существенная коррекция прежних положений.
Вся эпоха «между» классическим капитализмом и собственно коммунизмом рассматривается как единый и целостный исторический процесс, в котором не только сосуществуют, но и взаимопроникают процессы социализации буржуазных отношений и снятия отчуждения (преодоления наследия прошлого) в становящихся коммунистических отношениях (не говоря уже о изживании добуржуазных форм отчуждения). Эти процессы носят общемировой характер и в отдельных странах могут сосуществовать обе эти стороны при доминировании одной из них. Мировая же система в течение веков будет оставаться переходной.
Этот переход нелинеен и неравномерен, он включает как позитивные, так и попятные («реставрация»), а также тупиковые варианты движения как для тех или других стран и народов на том или другом этапе, так и для человечества в целом; он предполагает диалектическое, противоречивое соединение революционных (контр-революционных) и эволюционных (прогрессивных и регрессивных) путей движения к новому качеству человеческой истории.
Иными словами, мы должны отказаться от схемы: капитализм — переходный период — социализм как первая фаза коммунизма (сосуществующий с империализмом как два лагеря, разделенных «железным занавесом»). Мы должны понять, сколь един нынешний мир и (в отличие от сторонников конвергенции) сколь он противоречив. Мы отнюдь не движемся от капитализма и социализма к некой «усредненной» модели. Человечество развивается от мира отчуждения (в том числе капитализма) к коммунизму, но это единый общемировой и общецивилизованный процесс революций и контрреволюций, продвижений к будущему и отступлений в прошлое, тупиков и скачков на столетия вперед.
Некоторые аргументы в пользу этого тезиса.
Во-первых, я хотел бы указать на историческую аналогию: движение от эпохи внеэкономического принуждения к буржуазной шло именно так: нелинейно, взаимосвязанно, через революции и контрреволюции, во взаимопроникновении крепостничества, феодальной иерархии и рынка (чего стоит хотя бы история Франции или России).
Во-вторых, аргументом в пользу именно такого подхода является новейшая история, которая требует существенной корректировки старой схемы и позволяет аргументировать либо тезис о «конце истории» (оставим его либералам), либо положение о нелинейности и целостности, всемирности исторической трансформации мира отчуждения в новое качество человеческой истории.
В-третьих, предложенное выше понимание социализма отнюдь не является неким абсолютно новым изобретением автора. Фактически выше представлена не более, чем попытка авторского синтеза широко известных левых теорий — от троцкизма до евромарксизма, от экзистенциализма до разработок Римского клуба и теоретиков ноосферы.
В-четвертых, этот тезис корреспондирует с методологией анализа К. Марксом эпохи первоначального накопления капитала и формального подчинения труда капиталу как длительных исторических периодов нелинейного становления буржуазного общества. Логично предположить, что становление коммунистического общества так же должно пройти через «примитивные» формы социализации и формальное освобождение труда.
Пожалуй, главным аргументом в пользу тезиса этого доклада будут весьма актуальные и подчас просто очевидные следствия, подтверждающие правомерность определения причины.
1. Движение к социализму требует поддержки реальной социализации и преодоления мутаций «социализма».
Достаточно очевидное и абстрактной форме это следствие может вызвать немало возражений при его конкретизации, в частности, при понимании социализма как процесса ассоциирования и социального творчества, а не огосударствления. В этой связи, например, борьба за участие рабочих частных фирм в собственности и управлении, создание коллективных предприятий и т.п. будут явлением более социалистическим, нежели бюрократическое огосударствление; социализированный частный капитализм будет расценен как более прогрессивный, нежели государственно-корпоративный.
В целом, для различения реальных и иррациональных форм социализации может быть использован достаточно простой критерий: первые, в отличие от вторых, растут «снизу», не отчуждены от человека, не имеют бюрократического содержания и не требуют насильственных методов для развития (сила может лишь охранять их рост).
Это линия на выращивание ростков социализма, а не строительство его сверху. Государство (перефразируя тезисы наших оппонентов) должно охранять и регулировать социальное творчество, а не строить отношения само (в отличие от либералов, мы ведем речь о самоорганизации и социальном творчестве людей, а не рынке как объекте государственной защиты и регулирования).
2. Социализм — период нелинейного «снятия» отношений отчуждения.
Понимание социализма как переходного всемирно-исторического процесса позволяет зафиксировать, в качестве следствия, что социалистические преобразования будут включать как минимум следующие шаги.
Во-первых, постепенное «снятие» социально-экономических отношений рынка и командно-бюрократического «планирования» по мере развития более эффективных (в экономическом и социально-гуманистическом смысле) пострыночных отношений: всенародного учета и контроля, демократического регулирования и программирования экономики, самоуправления. Развитие этих отношений будет нелинейно вытеснять рынок и бюрократическое (а также корпоративно-монополистическое) регулирование экономики. Последние два механизма будут сохраняться, постепенно отмирая, на протяжении социалистической эпохи.
Во-вторых, социализм — это эпоха, на протяжении которой будет так же нелинейно, через революции и эволюции, проходить социализация отношений собственности, формальное освобождение труда (преодоление социально-экономического отчуждения работников от средств производства), переход от эксплуатации к распределению по труду и демократически организованной социальной само-защите.
В-третьих, это будет эпоха отмирания государства по мере развития демократии в самоуправление, о чем уже мною говорилось.
Наконец, важно подчеркнуть, что все эти процессы будут развиваться как,(1) переходные формы внутри пост-классического капитализма; (2) более или менее развитые структуры в рамках смешанных (переходных) обществ; (3) переходные формы внутри возникающего коммунистического общества. Все три компонента будут сосуществовать в историческом времени и пространстве, развиваться нелинейно (включая периоды свертывания процессов социализации и роста отчуждения), эволюционно и революционно, в мутантных и адекватны^ их содержанию формах.
3. Социализм как переходная эпоха сохраняет возможность мутантного вырождения и регресса к обществу отчуждения.
Основания для такого вывода — сформулированный выше тезис о социализме как переходной эпохе, на протяжении которой происходит преимущественно формальное освобождение труда и его сосуществование (в социальном времени, и пространстве) с отношениями отчуждения. Формальность освобождения труда (и, следовательно, человека, общества и т.д.), обусловленная отсутствием материального базиса (господства творческого по содержанию труда), создающего необходимые и достаточные условия для преодоления отчуждения труда, и есть глубинное основание, обусловливающее возможность как попятных движений, так и мутаций социализма.
Антитезой же этой опасности может быть ориентация социалистического движения и процесса созидания социалистического общества на:
— развитие форм свободной самоорганизации граждан;
— обеспечение равного доступа членов общества к средствам производства (ассоциированная, общественная собственность), продуктам труда и социокультурным ценностям (социальная справедливость);
— переход к интенсивному постиндустриальному типу воспроизводства, основанному на творческом труде;
— приоритет культурно-творческих и ноосферных ценностей;
— развитие политической демократии в самоуправление и отмирание государства.
Эти цели, сколь бы «высокими» и далекими от нас они не казались, и являются социалистическими, т.е. привносящими коммунистические, социально-творческие начала в общество отчуждения. Современная эпоха предъявляет именно такой, очень высокий счет к социалистическому движению. Все более простые задачи могут быть лишь предпосылкой этих, собственно социалистических преобразований, что, конечно же, не отрицает значимости (а в определенных условиях первостепенной значимости) именно них предпосылок: например, для России после Октябрьского переворота 1993 г. ими были борьба за последовательное соблюдение прав человека и буржуазно-демократических свобод в единстве с реализацией социальной защиты и других тред-юнионских целей.
Означает ли такой подход отказ от революционных методов движения по пути социализма?
А. В. Бузгалин