В «Словах» Сартра мало фактов, событий. Зато атмосфера переломной эпохи, еще не осознавшей, что она XX век, но уже утратившей, по существу, все, чем жил XIX, схвачена точно и беспощадно. Еще свежо воспоминание о борьбе за республику — и дед учит внука ненавидеть тиранов от Людовика XVI до Баденге, но политический запал радикализма уже иссяк, и, голосуя за радикалов, Шарль Швейцер выбирает «партию порядка». (Иронически перенимая лексику деда, Сартр называет Наполеона III кличкой, которую употребляли республиканцы. Под именем каменщика Баденге будущий император бежал в 1846 году из тюрьмы, куда был заключен после неудавшегося переворота 1840 года.) Заявлять о своем атеизме еще не принято, неприлично, но в хорошем обществе в бога веруют только по привычке, между прочим; дамы ходят в церковь, главным образом, чтоб послушать орган, и позитивизм благодушно соседствует с мистикой, столоверчением, опасливой оглядкой на потустороннее. Еще господствует не омраченная грядущими потрясениями непреложная идея непрерывного прогресса, но юные буржуа воспринимают ее пассивно, как нечто данное свыше и не требующее, в общем, приложения рук: «окружающий мир сам по себе сделается лучше и комфортабельней». Еще неколебима социальная иерархия, но уже возникло искусство XX века — кино, незаметно и неосознанно сметающее жесткие сословные переборки, искусство демократическое, массовое, общедоступное.
На страницах, посвященных младенчеству кино, отчетливо выявляется принцип построения «Слов»: то, что запомнилось семилетнему ребенку, дается не в непосредственной и наивной форме детского восприятия, а с иронической поправкой, внесенной пятидесятилетней дистанцией.
Сартру важно не столько вспомнить свои детские впечатления, сколько вылущить их исторический, социальный смысл.
Сартр неоднократно говорил и писал о том, что ставит перед собой задачу создания «синкретического» метода познания личности в ее связях с обществом, метода, опирающегося на исторический материализм, но использующего также все достижения психоанализа, социологии, антропологии и т. д.— то есть всех тех методов познания человека, которые Запад противопоставлял марксизму, но которые, по убеждению Сартра, могут быть использованы для обогащения марксизма (в его, конечно, понимании), рассматриваемого им как философия эпохи. Попытками такого многослойного, спиралеобразного исследования личности были работы Сартра о Бодлере, Жане Жене и, особенно, его последний незавершенный труд о Гюставе Флобере «В семье не без урода» (тт. I, II в 1971-м, т. III — в 1972-м). Во всех этих эссе Сартр исследует, как возникла именно в данных социальных и психологических обстоятельствах сама потребность в писательстве.