Угадывать непредсказуемое и способствовать стабильности неустойчивой среды является работой президента Соединенных Штатов.
Одним из элементов в речи Обамы «О состоянии государства» было описание того, как он понимает, какой должна быть разумная форма американского лидерства. Он выступал перед Конгрессом, который с ноября прошлого года контролируется республиканцами, через девять дней после своего отсутствия — которое всем бросилось в глаза — на демонстрации в Париже, на которой собралось немало его международных союзников для того, чтобы выразить протест против террористических актов против сотрудников редакции Charlie Hebdo и клиентов магазина кошерной пищи.
После окончания стабильных условий холодной войны было немало моментов, когда неожиданные события брали верх над предсказаниями различных президентов Соединенных Штатов и их опытных команд. Просматривая их начальные стратегические предложения и то, как они фактически осуществляли свою власть, можно сделать суждения академического образца, которые будут столь же убедительными, насколько ошибочными, если мы не будем принимать во внимание то, что политика не является территорией гранита, а скорее очень сыпучих песков.
Именно это происходит с нынешним обитателем Белого дома, хотя он пытался воспользоваться маской сдержанности — также для сравнения с удалью его предшественника. Но в противовес Бушу его упрекают за излишнюю осторожность и производный от нее отказ брать на себя логическую главную роль в управлении единственной мировой сверхдержавой.
«Скрытое лидерство» многими его критиками было воспринято как отсутствие у президента способности решать проблемы или снижение статуса Соединенных Штатов. Оценка предыдущего президентства советовала найти новую форму отношений с союзниками и остальными членами международного сообщества. Эта новая форма лидерства также предотвращала то, чтобы одному подвергаться потерям — как экономическим, так и имиджевым — от различных международных операций.
Это исполнение иным способом той самой роли «незаменимой страны», как ее понимала Мадлен Олбрайт. Функция отличается от функции шерифа, которую предлагал Ричард Хаас в конце 1990-х, вспоминая лидерство, взятое на себя его страной в освобождении Кувейта. Несмотря ни на что, восстановление доверия в отношениях с союзниками не было таким прочным, как надеялись, как это показал случай с подслушиванием Меркель.
Сам президент в своей речи во вторник подтвердил, что хотя он понимает, что лучше всего сочетать военную силу с сильной дипломатией, и он усиливает свою власть, создавая коалиции, «сохраняется право действовать в одностороннем порядке, как мы это постоянно делали, как я взял на себя обязанности президента, чтобы покончить с террористами, которые представляли прямую угрозу нам и нашим союзникам». Это он говорил уже не раз.
Киссинджер без иронии утверждает, что в Соединенных Штатах последовательность внешней политики возникает — если возникает — из президентских заявлений. Проблема с Обамой состоит в том, что от reset (перезагрузки) отношений с Путиным, который растратил наследство, полученное в Польше, он перешел к применению санкций против России за бесчинства последнего в Украине; от поспешного вывода войск из Ирака из-за того, что та война была ошибкой, к возвращению туда учитывая кровожадное проворство, которое продемонстрировали исламисты из Исламского государства; от поддержки «арабской весны» к содействию деятельности президента Аль-Сиси.
Зато неизменной была позиция Обамы в отношении диалога с двумя немалыми врагами Ираном и Кубой. Надоедливые гости, которые приводят к осложнениям во внутренней политике, где им удалось испортить кампании Картера и Альберта Гора и поколебать президентство Кеннеди и Рейгана. Обама всегда демонстрировал свою готовность вести переговоры с иранским режимом, все еще без конечных результатов, но достигнув важных частных договоренностей. Фактически, он воспользовался своей речью для того, чтобы известить, что наложит вето на любую попытку Сената ввести санкции против Ирана, чтобы бойкотировать смутный переговорный процесс.
И это ценой ослабления пуповины, которая связывает всю американскую политику с Израилем. Несмотря на самостоятельность, полученную благодаря фрекингу, и определенное дистанцирование от успешной операции против бен Ладена, не похоже, что американские президенты забудут про регион, который является эпицентром нестабильности, по крайней мере не в то время, когда страна переживает эмоциональную встряску от терактов 11 сентября. Однако еще увидим, какие побочные эффекты будет иметь новая позиция у его коллег-демократов.
Эффект, который произвело простое восстановление дипломатических отношений с братьями Кастро, свидетельствует, что нерешительная осмотрительность президента, который скоро покинет свой пост, не противоречит отваге шага, сделанного для того, чтобы снять с мели давний нерешенный вопрос. Кубинский вопрос был еще одним ключевым международным вопросам, который мог служить гарантией в борьбе на выборах, где штат Флорида сумел перетащить чашку президентских весов. Полемика с законодательным органом по эмбарго, которое продолжается в отношении Кубы, размоет границы между национальной и внешней политикой. Стоит напомнить — как сделал президент в этой последней речи — о том, что нужно было что-то новое после 50 лет провальной политики по острову, было непреодолимым аргументом.
Но даже при этом проблемы Обамы при решении вопросов международной повестки дня выглядят явно выраженными через команду, в которой было пять руководителей исполнительного офиса, четыре министра обороны, три советника по вопросам национальной безопасности и два государственных секретаря. Если его вдохновением в момент ее формирования была Team of rivals (Команда соперников) Линкольна — политика высокого уровня, который гарантировал глубокие дебаты, — то проявленная неслаженность привела к тому, что в конце концов он отдал предпочтение классической и маневренной модели управления из Белого дома.
Реагировать прагматично на события, даже вопреки собственной исходной позиции, является политическим умением, которое позволяет не настаивать на ложном взгляде. Поэтому, проблемой Обамы было то, что он исходил из ложных предположений при анализе действительности. Когда он взялся за перезагрузку отношений с Россией, Путин уже продемонстрировал летом 2008 года в Грузии, как он понимает новую роль своей страны. Возможно, Обама думал, что придерживается максимы Рузвельта в отношении Сталина: «для того, чтобы иметь друга, надо им быть», но он забыл, что в это время его предшественник тайно строил атомную бомбу.
Последствия вакуума власти в Ираке уже проявились в ошибках, которые были сделаны после вторжения 2003 года. Красной линией, пересечение которой привело к новой интервенции на Ближнем Востоке, стало не использование химического вооружения против гражданского населения, как заявлялось, а дестабилизация региона, убийство людей с западного мира и прямая угроза, высказанная двумя руководителями Исламского государства против демократических обществ.
Ситуация 2011 года с Ираком должна была помочь избежать ошибки в Афганистане, хотя еще будет видно, того контингента, который, как предполагается, там останется, будет достаточно, чтобы предотвратить крушение шаткой институциональной ситуации. В своей речи Обама нажал на американский изоляционистский инстинкт, когда заявил, что «вместо того, чтобы патрулировать афганские долины, мы научили их силы безопасности, которые сейчас взяли на себя лидерство». В любом случае планы относительно авиабазы Морон свидетельствуют о том, что роль Соединенных Штатов не будет уменьшаться, по крайней мере по отношению южного побережья Средиземного моря.
Президент, который является уроженцем Гавайских островов, поставил цель переместить ось действий Соединенных Штатов из Атлантики в регион Тихого океана и сделать отношения с Китаем стратегическим приоритетом. Сдерживание непредсказуемой Северной Кореи было хорошим испытанием этих новых особых отношений, на которые он надеялся и для которых не хватало препятствий. Манифестации в Гонконге были теми непредвиденными обстоятельствами, которые следовало обойти, чтобы предотвратить появление новых недоразумений. Беглое упоминание о том, что в Азиатско-Тихоокеанском регионе «модернизируются альянсы, чтобы гарантировать соблюдение другими странами правил торговли, решения их морских споров и соучастие в противостоянии общим международным вызовам, как от нераспространения оружия массового уничтожения», имела целью предотвратить дипломатическим проблемам, которые могли повлечь прямые намеки.
Определять повестку дня и не быть ответственной и отзывчивой сверхдержавой, означает бросать вызов установленному мировому порядку. Соединенным Штатам это нужно, пока проблемы России и Китая не выходят за рамки дежурных пограничных конфликтов. Глобальное соперничество между двумя сверхдержавами отсутствует. Подстрекать к нему также не является мудрым действием. Конституционное равновесие между Капитолием и Белым домом не оставляет президенту большого поля для маневра с Конгрессом, который контролируют соперники в предвыборной кампании. Но даже при этом есть пространство для умных решений — вроде принятого в отношении Кубы — и кроме этого в вопросах безопасности: через их внутреннее применение и природу они являются областью, где возможно договориться. За исключением очень ограниченных случаев, касающихся Кубы, Израиля и Ирана, международная политика остается предметом дебатов элит, которые освещают и стенографируют, но следит за ними только образованное меньшинство. Так бывает всегда, пока не посылают войска на вражескую территорию — это момент, когда общественность начинает быть этим одним актером в театре действий. Поэтому использование дронов — с ограничениями и противопоказаниями — представляется решением подобного неудобства.
Угадывать непредсказуемое будет оставаться внезапной работой президента и личным вкладом в стабильность неустойчивой среды, мерилом его успеха во внешней политике. Наследие всегда ограничивает твое поле для маневра. Ни один лидер не начинает с нуля. Но, как самого Сизифа, судьба заставляет Обаму всегда возвращаться в исходную точку.
Со времен Ф.Д.Рузвельта международные отношения активно вторгались в дела республики. И сияет или меркнет американское президентство зависит непосредственно от того, как справляется каждый кандидат с мечтой справиться с трудностями при помощи собственных средств и добродетелей на обетованной земле, отдаленной от остального мира.
По материалам El Pais