Знаменитый роман «Мандарины» Симоны де Бовуар

Непосредственное воспоминание — «это со мной случилось» — и оценка прошлого с сегодняшних позиций сосуществуют в мемуарах Симоны де Бовуар, не сливаясь. Это арифметические слагаемые текста. Стиль записок аналитичен. Язык здесь — орудие мысли, важна его точность, а не выразительность. Впрочем, эти качества отличают и самый знаменитый роман Симоны де Бовуар «Мандарины», продиктованный, как свидетельствует автор, потребностью запечатлеть события, участницей которых она была и значимость которых для достаточно широкого круга французской интеллигенции сознавала: «Я была в той точке пространства и времени, где каждый звук, исторгнутый мною, имел шансы откликнуться во множестве других сердец».

Симона де Бовуар

«Мандарины», как и мемуары Симоны де Бовуар, свидетельство прежде всего историческое. Достаточно сравнить соответствующий том воспоминаний и роман, чтобы обнаружить, что сюжет «Мандаринов» взят «из жизни», что в нем сгущено все то, чем жили в первые послевоенные годы — в политическом и личном плане — Сартр, Камю, Симона де Бовуар и их окружение. Глубокий мировоззренческий конфликт, приведший к разрыву Сартра и Камю, во всех его психологических, политических и философских перипетиях, воспроизведен в отношениях Робера Дюбрея и Анри Перона — протагонистов романа. Роман с его «целостностью вымышленного» должен был, по замыслу, обобщить, выявить историческое значение тех «противоречивых, двойственных, расколотых истин», которые в хронике собственной жизни могут показаться чем-то «частным». Конечно, «Мандарины» — это не просто «роман с ключом», где Сартр назван Дюбреем, Камю — Пероном, а сама Симона де Бовуар — Анной Дюбрей. Как это случается нередко, автор «делит» собственные переживания между героями, объективируя свои внутренние противоречия: «Я отдала Анне свои вкусы, чувства, реакции на события, воспоминания; нередко я говорю ее устами. Но у нее нет ни моей жадности к жизни, ни упрямства, ни той самостоятельности, которая дается любимой профессией… Через нее я выразила, главным образом, негативные аспекты моего жизненного опыта: страх смерти и головокружительное ощущение небытия, тщеты земных радостей, стыд перед способностью человека забывать, чувство абсурдной нелепости бытия. Радость жизни, упоение действием, наслаждение творчеством — всем этим я наделила Анри Перона. Он похож на меня не меньше, чем Анна, может, даже больше».

Но сам этот авторский комментарий свидетельствует о достаточно прямолинейных, даже примитивных способах переноса собственных переживаний и собственной биографии в художественное произведение. Не удивительно, что по прошествии четверти века «Мандарины» читаются как своего рода «репортаж», свидетельство «изнутри» — со всей присущей такого рода свидетельствам субъективностью исторических оценок. Интерес к этому роману обусловлен гарантией «подлинности» — мы узнаем, что именно было пережито людьми, которые были близки автору. Это больше документ «жизнетворчества», чем произведение искусства. Факт здесь управляет словом.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>