А. Толстяков вспоминал об Александре Кроленко:
Мне передали, что Александр Александрович хочет со мной познакомиться, и в ближайший свой приезд в Ленинград (1966) я позвонил ему. Мы встретились у него на квартире на улице Дзержинского. Помню, в небольшой комнате было много книг, висел прекрасный портрет хозяина дома работы Н. П. Акимова, на маленьком столике стояла старая пишущая машинка какой-то американской фирмы с характерным шрифтом, похожим на типографский (позднее на этой машинке он печатал и письма ко мне).
Хорошо помню впечатление, которое он произвел на меня: это был среднего роста, крепкий и на редкость моложавый человек — на вид ему можно было дать лет 60, хотя ему уже было 77. За чаем завязалась непринужденная беседа. Мы проговорили четыре часа. Особенно запомнились мне два сюжета. Во-первых, Александр Александрович сказал, что дом, в котором он живет, принадлежал родной сестре А. М. Коллонтай и летом 1917 г. в этой комнате у него нашла приют сама Александра Михайловна, скрываясь от Временного правительства. Второй сюжет был связан с дневником А. А. Кроленко. Я тогда писал работу об Александре Блоке, и Александр Александрович сказал, что встречался с Блоком, и принес дневник с записями о поэте. Дневник он вел более 40 лет, почти ежедневно фиксируя в нем встречи, события, разговоры и т. п. (а Александр Александрович был знаком с множеством самых замечательных и интереснейших людей), — так что это, по сути, был дневник культурной жизни Ленинграда за полвека! Такое свидетельство было особенно уникально еще и потому, что в мрачное время репрессий люди уничтожали дневники, письма (вспомним, как Ю. Н. Тынянов горевал, что сжег даже письмо Горького, адресованное ему). И в шутку и всерьез я сказал Александру Александровичу, что это будет важнейший документ эпохи на фоне фальсифицированных свидетельств.
Иллюстрация к «1001 ночи» Н. А. Ушина
Не меньшее потрясение ждало меня в Москве, где я встретился с младшим братом Александра Александровича — Яковом Александровичем. Он постоянно жил в Москве, где был как бы торговым представителем «Academia», распространял ее издания. Выслушав мой восторженный отзыв о ленинградском дневнике, Яков Александрович с нарочитой невозмутимостью заметил: «А мы еще и переписываемся — с 1918 г. почти ежедневно. Александр Александрович мне сообщает, кого он встретил, о чем говорили, что слышал, что читал, а я ему — такое же из Москвы. И у меня все письма сохранились, а у него — мои». Мало сказать, что я был потрясен… Как историк я прекрасно понимал, какую невероятную историческую ценность имеют и этот дневник и эта переписка. Сейчас дневник Александра Александровича Кроленко хранится в Отделе рукописей Публичной библиотеки в Ленинграде. Там же теперь и письма Якова Александровича. Попали ли туда же письма Александра Александровича, адресованные брату, мне неизвестно.
Александр Александрович Кроленко скончался в Ленинграде 7 августа 1970 г. Семь самых ярких лет его жизни, отданные работе в издательстве «Academia», навсегда вошли в историю советской книги и культуры.
А. П. Толстяков