Ветеран двух войн И. М. Некрасов и его необходимая храбрость

…Большой, славный, но трудный путь пройден И. М. Некрасовым — старым коммунистом и ветераном двух войн. После Ельни он командовал бригадой, дивизиями, воевал под Москвой, Сталинградом, Полтавой, Невелем. Закончил войну в Австрии уже в звании генерала.

И все же Иван Михайлович всегда с гордостью вспоминал о первых схватках с врагом на полях Смоленщины, под Ельней — предвестницей нашей великой победы.

Бывало, нередко упрекали Некрасова в «безрассудной храбрости», в том, что он «ослушник», что для него ничего не стоит «перескочить» пределы дозволенного, как будто существуют такие пределы на войне.

Как-то листая свои фронтовые блокноты, я обнаружил в одном из них довольно подробную запись беседы Некрасова с журналистами, состоявшейся после боев за деревню Басманово.

В его ответах на наши вопросы не было и тени рисовки, а о своей «безрассудной храбрости» он говорил как о предмете, совершенно необходимом на войне.

«Храбрость, отвага, смелость — дети одной матери, которой и мы с вами служим — матери-Родине. Командиру же эти качества нужны еще и для того, чтобы показать и на деле доказать всему личному составу, всем своим подчиненным, что в нашей армии нет и не может быть деления людей на два сорта — на тех, кто воюет, и на тех, кто приказывает. У нас воюют все. Храбрость — это тот же суровый боец, в рубцах от заживших ран».

«В первых боях, — продолжал Иван Михайлович, — все было понятно. Молодой, необстрелянный боец должен видеть пример. Это верно, что мы с комиссаром нередко шли во главе атакующих и лежали с бойцами на огневом рубеже. Бойцы должны знать, что их командир и комиссар не менее храбры, чем они сами, что командир и комиссар не оставят их в беде. В другом случае… Тут все много сложнее. Полк наступал в головном эшелоне соединения. Перед нами была высота, хорошо укрепленная — ключ ко всей обороне противника на самом важном, решающем рубеже. Мы взяли ее с большим трудом, взяли, правда, довольно быстро и с минимальными потерями с нашей стороны. Основная задача была решена, но, как вы знаете, полк, овладев высотой, продолжал развивать успех. Я со своим штабом находился ближе к оставленной противником высоте, чем подразделения, ушедшие вперед. Со мной в это время было около пятидесяти стрелков. Мало, очень мало! Но медлить было нельзя, а ждать — нечего: враг наседал с правого, по сути дела, с открытого фланга. Потерять высоту, значило, во-первых, свести на нет результат большого и трудного боя и, во-вторых, поставить в безвыходное положение подразделения, ушедшие вперед. Здесь я, как командир части, «заполучил» право на риск, если хотите, право на личную храбрость, а при необходимости — право на самопожертвование во имя достижения главной цели — победы полной и безраздельной. Мы контратаковали противника, по силе вдесятеро превосходящего нас. И, представьте, не только отстояли высоту, но и нанесли врагу новые серьезные потери».

Иные скажут, что не дело командира полка бросаться в рукопашную. И все-таки в сложившейся обстановке этот порыв вызван не «безрассудной храбростью», а продиктован суровой необходимостью. Можно утверждать, что в любой боевой обстановке личная храбрость офицера в сочетании с разумной инициативой и умелыми, решительными действиями, дают наибольший эффект и являются лучшим аттестатом его командирской и политической зрелости.

С. Гриняев

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>