Артиллерия противника свирепствовала повсюду. Особенно часто подвергались обстрелу проселочные дороги, ведущие к линии фронта. Короткие и мощные артиллерийские налеты затрудняли организованное передвижение наших войск. С немецкой педантичностью противник аккуратно обстреливал одни и те же квадраты, и редко бывало, чтобы он переносил огонь на другую цель. Хорошо зная эту тактику, сопровождающий нас майор-разведчик довольно смело и уверенно шагал впереди нас, показывая обходные и безопасные пути.
Мы благополучно прибыли в расположение полка. Пивоваров должен был проследить за организацией питания и короткого отдыха личного состава, мобилизовать бойцов на выполнение боевой задачи. Я же с командирами батальонов и дивизионов, с майором-разведчиком направился к переднему краю обороны противника. Продвигались медленно, местами перебегали из одного укрытия в другое. Когда приблизились к первой линии расположения наших подразделений, сопровождающий нас майор подполз ко мне и тихо сказал:
— Дальше нужно двигаться ползком по одному-два человека.
И мы поползли. Местность была всхолмленная, изрезанная глубокими оврагами, изрытая многочисленными траншеями и окопами. Весь передний край был перепахан вражеским огнем. То там, то здесь торчали обгорелые стволы деревьев. Нас от противника отделяла небольшая речушка. Ее самый высокий обрывистый берег занимали гитлеровцы.
Применить танки в таких условиях было нельзя. К тому же местность перед рекой была открытой и держалась под сильным прицельным артиллерийским огнем противника. На правом фланге вражеской обороны тянулся большой лесной массив. Наш разведчик со знанием дела продолжал свой рассказ об огневых точках гитлеровцев, сопровождая его комментариями о боевых действиях 102-й танковой дивизии на этом рубеже за последние 10—12 дней.
Я умышленно не мешал длинному рассказу майора. Нужно было тянуть время. Ведь засветло нельзя было выводить подразделения полка на передний край. Враг их уничтожил бы на открытой местности. До вечера же еще далеко. Но приказ командира дивизии требовал: «Начать наступление н-е-м-е-длен-но». Я заметил, что и майор тоже не торопится, хорошо понимая, что начинать наступление сейчас немыслимо. Враг зорко следил за нашей стороной и, если где замечал хотя бы небольшое движение, тут же открывал ураганный огонь.
Как же быть? Я твердо знал, что через некоторое время командир дивизии потребует доклада о действиях полка. Начать же вывод батальонов на передовые рубежи — значит загубить полк еще до начала наступления. Решил обратиться к командиру дивизии с просьбой о переносе наступления на вечер. Мотивы для такой просьбы были у меня основательные. Во-первых, надо дать командирам батальонов возможность провести на местности рекогносцировку с командирами подразделений. Во-вторых, необходимо было время для того, чтобы приданная нам артиллерия сумела занять соответствующие огневые позиции. Часть пушек и танков требовалось вывести на позиции для стрельбы прямой наводкой. Были и другие соображения, связанные с организацией взаимодействия подразделений как внутри полка, так и с соседями.
Я попросил майора-разведчика связать меня со штабом дивизии. Но телефонная связь со штабом еще не была налажена. Майор решил лично доложить комдиву о нашем решении и отправился к нему.
А мы с командирами батальонов и дивизионов продолжали уточнение задач, поставленных перед подразделениями на период наступления. В целом задача сводилась к следующему: 395-й стрелковый полк с подразделениями усиления начинает наступление в двухэшелонном построении. В первом эшелоне наступают первый и второй стрелковые батальоны, во втором — третий батальон и приданные ему подразделения. Каждый артиллерийский дивизион выводит по одной батарее на прямую наводку, остальные батареи поддерживают наступление полка с закрытых позиций. Ставится на прямую наводку вся полковая артиллерия. С наступлением темноты первый и второй стрелковые батальоны бесшумно выходят к речушке и прижимаются к крутому обрыву, чтобы противник артиллерийским огнем не смог их поразить. Потом на руках выкатываются орудия для стрельбы прямой наводкой. В течение ночи для этих орудий делаются укрытия и они тщательно маскируются. Батальоны второго эшелона развертываются на глубине 1 —1,5 км и за ночь окапываются. Последним на огневой рубеж выходит танковый батальон (8 танков). Артиллерийская подготовка начинается в 8 часов утра. Все четыре артдивизиона ведут борьбу с батареями противника. Орудия, выставленные на прямую наводку, уничтожают огневые точки противника на глубину до видимых целей (800—1000 м). Артподготовка длится 30 минут. В период артподготовки первый и второй стрелковые батальоны, укрываясь за крутым обрывом реки, один за другим перемещаются к лесу и через него выходят в тыл обороны противника. После выхода батальонов первого эшелона в тыл противника начинают наступление 8 танков, а вслед за ними третий стрелковый батальон переходит в наступление по опушке леса.
Когда командиры батальонов и дивизионов это усвоили, я приказал им провести рекогносцировку с командирами рот и батарей. При этом обращалось особое внимание на необходимость строжайшего соблюдения мер маскировки.
А. Бабаджанян