Мемуары Симоны де Бовуар

Во французской прозе 60—70-х годов, иссушенной господством самодовлеющего приема, приток автобиографического материала имел, возможно, особое значение. Он не только возвращал на землю, в историю, к человеку, но нес с собой, как отмечала французская критика, и обновление художественной формы. В таких книгах о себе, как «Слова» (1964) Жан-Поля Сартра, «Зеркало лимба» (1967— 1976) Андре Мальро, «Гибель всерьез» (1965), «Бланш, или Забвение» (1967), «Театр/Роман» (1974) Луи Арагона, собственная жизнь дана не столько с «установкой на подлинность», сколько остранена и переработана по законам искусства, дабы, подводя итоги одной — авторской — жизни, вынести обобщающее суждение о XX веке, об искусстве и роли писателя, о том, в какой мере человек, каждый человек, является объектом и субъектом истории. Собственно романами среди этих книг являются только произведения Арагона, книгам Сартра или Мальро достаточно трудно дать четкое жанровое определение. И если мемуары «составляют как бы последнюю грань романа», интересно проследить обратное движение — от «чистых» воспоминаний к художественной прозе. Интересно выявить, каковы художественные приемы переработки автобиографического материала в их взаимосвязи с мировоззрением авторов и с задачами, которые они перед собой ставят, каковы «гибридные формы», которые ведут от внешней и как бы случайной границы «объективно» запечатленной автобиографии — вглубь, где аморфная материя пережитого, пройдя художественную переплавку, обретает кристаллическую структуру романа.

Симона де Бовуар

Мемуары Симоны де Бовуар (р. 1909) — «Записки благовоспитанной барышни» (1958), «В расцвете сил» (1960), «Сила вещей» (1963), «В конечном итоге» (1972) и примыкающие к ним книги «Очень легкая смерть» (1964) и «Обряд прощанья» (1981) — написаны с декларированной «установкой на подлинность».

«Это было, следовательно, это интересно», — утверждает Симона де Бовуар. Поскольку это было со мной — я гарантирую вам подлинность. Вот моя жизнь — от раннего детства до старости. Факты не подлежат эстетическому отбору, они организованы хронологией и исповедальной откровенностью. Самораскрытие должно быть предельно полным (абсолютно полным оно все же, конечно, быть не может), предельно обнаженным, пусть даже шокирующим, ибо только тогда оно — правда, способствующая самопознанию человечества. Значимость исповеди зависит не от значительности исповедующегося, а от его добросовестности, от его честности с самим собой и читателем: «Посредственность или существо исключительное, все равно — если человек откровенно рассказывает о себе, это, в той или иной степени, касается всех».

Поэтому Симона де Бовуар допускает читателя к самому интимному. К тому, например, как складывались ее отношения с Сартром, построенные на договоре — всегда быть вместе, не связывая себя узами брака, заранее допуская и предвидя, что у каждого из них могут быть и будут страсти и увлечения. И о том, как этот умозрительный проект молодых интеллигентов, бросавших вызов фарисейской буржуазной морали, обрастал плотью на протяжении более чем полувека, его неукоснительной, но далеко не безмятежной реализации.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>