Сергей Есенин принадлежит к числу особенно любимых в России поэтов. Многим интересно, как складывалась его поэзия, что послужило формированию его литературного мировоззрения. Обратимся к цитате из кн. А. Марченко, которая позволит ответить на некоторые вопросы.
«Розовая икона» — не единственный источник, образовавший эстетический вкус Есенина. Немалую роль, по всей видимости, сыграла и народная живопись, та, что окружала ребенка в крестьянском и полукрестьянском быту*, с ее нарядной праздничностью и «весельством», с ее конями лебединой породы и с затейливым «травчатым письмом», с ее яркоцветностью и ее мерой — в меру ярко, в меру лихо, в меру скромно, и при этом выражает «положенное» — по меткому выражению Татьяны Мавриной. Счастливая эта формула — результат профессионального изучения, а первая реакция Мавриной, впервые попавшей в запасник Исторического музея, где хранятся рукотворные чудеса — изделия деревенских умельцев — прялки, игрушки, шкатулки,— «небесное царство», «волшебный ящик». Уж если изумились избалованные глаза профессиональной художницы, то как на этот «волшебный ящик» должен был реагировать крестьянский ребенок? Конечно, Есенин застал это искусство, как он сам пишет в «Ключах Марии»,— «вместе с расцветом на одре смерти» (расцвет как городецкой живописи, так и рязанского берестяного «кружева» приходится на вторую половину XIX века). Но тем острее он должен был чувствовать его красоту. К тому же нарядной ярко-цветностью окружали выросшего на Оке ребенка не только «предметы кротких очагов». Еще в XIX веке плавали по Оке расшивы, мокшаны, коноводки и другие деревянные суда, украшенные «корабельной резьбой» — сложными растительными и звериными орнаментами, а дед Есенина, Федор Титов, был не только первым в Константинове «лошадником» (у него всегда лучшие в селе лошади и лучшая сбруя), но и опытным «корабельщиком» — владельцем «доходных барж». Уж кто-кто, а он должен был помнить, каким в годы его молодости был окский деревянный флот…
* Как о самом сильном впечатлении вспоминает Петров-Водкин о своей колыбели, расписанной одним «небесным колером» — «цветиками небесными, которыми земля держится и не колеблется». И это впечатление не единственное…
По всей вероятности, эти ранние встречи с «чистым народным стилем» и помогли и Петрову-Водкину, и Есенину восстать против «разлуки с цветом».
(Цит. по источнику: Марченко А. М. «Поэтический мир Есенина». — М.: Советский писатель, 1989.)