Примером ограниченности наших знаний об атоме или сознательном скрытии опасных реалий его применения, является Чернобыльская трагедия.
Тогдашний Генеральный секретарь М. Горбачев, он же Президент СССР, ведущие ученые-атомщики, государственная комиссия не один раз успокаивали общественное мнение ложными или неквалифицированными докладами о последствиях взрыва атомного реактора. Председатель Государственной Комиссии по расследованию катастрофы, как писала печать, покончил с собой. Для широкого читателя так и осталась тайной за семью печатями причина его смерти. Что это?.. Признание собственной некомпетентности видного ученого? Или наоборот — несогласие с неслыханным обманом не только собственного, но и мирового общественного мнения, когда величайшая экологическая катастрофа XX века характеризовалась как происшествие местного масштаба. Истинные же размеры экологической катастрофы в Чернобыле лишь в последние годы стали достоянием общественности и все еще уточняются.
Изучение атомного оружия для Георгия Константиновича не прошло бесследно. Он сделал глубокие выводы о его влиянии на многие стороны и годы нашей жизни, оставив нам свое завещание:
«Новая война, если бы ее удалось кому-нибудь развязать, будет войной ужасной. Ужасной! Другого слова не подберешь. На земле спасительных мест не останется. Мир — единственное разумное состояние, к которому люди должны стремиться…»
Историю нельзя переделать. Над прошлым общество не властно. Его можно знать, можно замалчивать, извращая, но отменить невозможно. Народ, пытающийся стереть из памяти живущих и будущих поколений свои истоки, не имеет будущего, так как из прошлого прорастает настоящее, а его генофонд, состояние этноса определяют будущее.
Можно и нужно критиковать ошибки прошлого, как и настоящего. Принципиальна лишь в этом направленность критики — во имя чего она предпринимается? Доброжелательность анализа, объективная ирония, направленная на себя, — средство, способ самоочищения с целью не повторить прошлые просчеты и ошибки. Такой метод самокритики способствует наиболее быстрому продвижению вперед. Не знаю, есть ли еще у других народов такая форма фольклора, как злобный анекдот, направленный против себя — русских и «Чапаевых»? Всегда думается: откуда это у нас — низкопробное смакование нашей безграничной якобы тупости и глухости?