В ноябре 1936 года в Государственном музее изобразительных искусств (ныне — имени А. С. Пушкина) открылась выставка произведений Рембрандта (29 картин, более 200 рисунков и офортов), собранных из музеев Москвы, Ленинграда и Киева. Наиболее значительные произведения зарубежных коллекций («Ночной дозор», например) были представлены доброкачественными копиями и репродукциями. Кедрин побывал на выставке несколько раз: «Я должен об этом написать».
По многие другие отмеченные этой фразой события так и не нашли своего воплощения в стихотворных строках либо ждали пять, десять и более лет, проявляясь потом в совершенно неожиданной плоскости. Ведь легенду о строителях храма Покрова Кедрин услыхал еще в Днепропетровске, а «Зодчие» появились лишь через 13 лет.
«Рембрандт» ждал меньше, всего полтора года — срок для такой объемной вещи небольшой. Учтем, что в 1937 году Кедрин работал еще и над исторической повестью в стихах «1902 год». Просто материал «подвернулся» удивительно вовремя: еще до посещения выставки тема Художника вошла в творчество поэта — сначала робко, отдельными аспектами темы, а потом, расширяясь и углубляясь, зазвучала все мощнее и мощнее, выливаясь в «Рембрандта», «Зодчих», «Коня».
Слово «Художник» здесь надо понимать не в узкопрофессиональном только смысле — живописец, рисовальщик, а широко — человек творческого труда, созидатель, творец. Для Кедрина Художник — тот, кто создает красоту жизни, кто относится к своему труду творчески: и живописец, и поэт, и зодчий, и ученый, и литейщик.
Читайте также: «Свадьба Кречинского» Сухово-Кобылина: сюжет пьесы
Тема судьбы Художника впервые проявилась, пожалуй, в маленькой поэме «Приданое» (1935). При первых публикациях в журнале «Молодая гвардия» (1935, № 5) и коллективном сборнике «Победители» (1938) она предварялась эпиграфом, который прямо указывал на источник заимствования сюжета — стихотворение Генриха Гейне «Поэт Фирдуси».
Однако, позаимствовав сюжет и конфликт, Кедрин разработал тему, на мой взгляд, глубже и трагичнее. У Гейне поэт Фирдуси живет довольно благополучно, у Кедрина он «бедней, чем крыса», у него нет не только приданого для дочери, но даже горстки риса на обед. У Гейне Фирдуси оскорбился, когда шах прислал ему награду за заказанную поэму не в золотых, а в серебряных монетах, демонстративно раздал оскорбительное серебро и ушел бродяжить. Правда, умер он, как и кедринский герой, в нищете, но вся коллизия, положенная в основу баллады (да простят меня поклонники Гейне, да и Фирдуси тоже), сильно смахивает на каприз гения. Фирдуси из «Приданого» Кедрина провел всю свою жизнь в трудах и нищете (опять одержимость — теперь уже творчеством!), а признание его таланта (и награда за труд) пришло лишь после смерти.
Однако, если бы заботой о материальной обеспеченности и исчерпывалось «Приданое», вряд ли бы стоило говорить о нем как о предшественнике «Зодчих» и «Рембрандта». «Приданое» это произведение уже зрелого поэта, а потому оно и многопланово и глубоко.