«Развитие самоуправления, — говорил М. С. Горбачев в докладе «Октябрь и перестройка: революция продолжается», — будет идти прежде всего через Советы, которые должны, согласно замыслам партии, полностью оправдывать свою роль полномочных и решающих органов».

И в республике конкретные, решительные действия в защиту Кара-Богаза подменяли пустыми рассуждениями, все еще находились в плену иллюзий, надеясь, что кто-то приедет из центра и решит проблемы Кара-Богаз-Гола. Этого прежде всего ждали те, кто уже однажды легкомысленно отдал на поругание природу своего родного края.

Прежде чем вылететь на Кара-Богаз, я решил встретиться с учеными республики, исследующими залив, выяснить, как ведет он себя нынче, как повлияли «упражнения» с ним на окружающую среду.

Действительно, как это сказалось на экологической обстановке? С таким вопросом я обратился в Институт пустынь Академии наук Туркменской ССР.

В просторном кабинете его директора, члена-корреспондента Академии наук СССР А. Г. Бабаева я обратил внимание на большое количество диаграмм, карт, снимков залива, сделанных с искусственного спутника Земли «Метеор». Научными отчетами, книгами, журнальными статьями и газетными вырезками, посвященными проблеме Кара-Богаз-Гола, были заставлены книжные полки, столы. Такое же обилие материалов в отделах, лабораториях института. Это не случайно — единственный в Советском Союзе и один из немногих в мире Институт пустынь заинтересованно занимается проблемами Кара-Богаз-Гола, возвращения его к жизни. К тому же эта заинтересованность понятна: Агаджан Гельдыевич является председателем временной научно-технической комиссии по Кара-Богазу, он — один из немногих ученых в республике, который болел душой за соленое чудо Каспия, боролся за него, выступал против его отсечения. Но — увы…

Агаджан Гельдыевич протянул мне большой черно-белый снимок, сделанный недавно с искусственного спутника Земли «Метеор». И после комментария ученого становится ясным многое…

Вот четко обозначились контуры Каспия, вот — Кара-Богаза… Почти весь снимок покрыт облаками, они кудрявятся над Волгой, Уралом, Сарыкамышем, а над заливом и морем — чисто, никакой облачности. Так на многих снимках, и это, по всей вероятности, не случайно.

—        Восточное побережье Каспия и прилегающие к нему районы, — поясняет Бабаев, — всегда отличаются засушливостью климата. Тут еще Кара-Богаз долгое время пребывал сухой впадиной. Сейчас заполнена лишь его седьмая часть, а надо бы из восемнадцати тысяч квадратных километров, на которых он некогда простирался, заполнить хотя бы десять тысяч квадратных километров, то есть вернуть ему состояние до перекрытия. Если поспешить с подачей пяти-шести кубокилометров воды, быстро заполнится высохшая часть, восстановятся ценные соли, выпавшие в осадок… Седьмая часть залива, видная со спутника, — ее глубина около метра, а до перекрытия было три с половиной метра — насыщена солями и редкими элементами…

Агаджан Гельдыевич, заглянув в лежавшую перед ним диаграмму, продолжил:

—        До перекрытия поверхностная рапа — нам очень важно ее восстановить — содержала восемь миллиардов тонн различных солей, в том числе натрия, магния, кальция, брома и других элементов. Погребенные же рассолы позволяют производить до одного миллиона тонн сульфата натрия в год, а запасов хватит на два с половиной века. Это не считая твердых солевых отложений, запасы которых практически неограниченны.

—        А каково мнение по этому поводу московских ученых?

—        Кара-Богаз сейчас волнует умы ученых всей страны. Его проблемами занимаются не только в Ашхабаде и Москве, но и в Ленинграде, Харькове. К примеру, анализы туркменских химиков, ученых ордена Ленина Института общей и неорганической химии имени Н. С. Курнакова и Института океанологии имени П. П., Ширшова говорят о том, что рассолы, которые были в поверхностной рапе, восстанавливаются. Однако двух кубокилометров, и тех неполных, явно недостаточно. При пяти-семи кубокилометрах растворятся все оставшиеся в почве ценные компоненты.

Расчеты пустыноведов, их прогнозы построены не на песке, а научно обоснованы, подтверждаются жизнью. Последние два-три года Красноводский район, куда входит и территория Кара-Богаза, был охвачен засухой, бескормицей. В районе залива и далеко окрест редко выпадали дожди, на пастбищах — ни травинки. Не сказалось ли тут перекрытие Кара-Богаза?

—        Особенно сухие два последних года, — рассказывал старший научный сотрудник, кандидат географических наук В. Я. Дарымов, — которые наглядно проявились на песчаных массивах Октумкумов, что под Бекдашем. Там были неглубокие колодцы, где пресная вода покоилась на соленой линзе. После перекрытия пролива уровень грунтовых вод понизился, и эти линзы нарушились, перемешались, вода стала непригодной для питья. И скотоводы ушли оттуда.

—        Северо-западные ветры, — продолжал Валерий Яковлевич, — выносят соли с высушенной части залива на Красноводское плато. Заносятся они, конечно, и в стратосферу. Но я не думаю, что это происходит в больших масштабах. Если и разносятся, то на отдельные, ограниченные участки.