Старая это проблема — снос ветхого жилья и переселение в свежие квартиры. Вот одна из историй, которую рассказывает В. Захаренков в своей статье:

…Сносили улицу. Бульдозер с ревом срывал покинутые владельцами домишки. Несколько молодых парней в касках аккуратно складывали в штабеля бревна. Дело шло быстро, слаженно и вдруг застопорилось. Оставалось убрать последний, покосившийся домик. Но, подъехав к нему, бульдозер остановился. Тракторист от удивления сдвинул кепку: на крыльце домика сидела старушка.

— Я отсюда не уйду,— решительно сказала она.

— Вот те раз, — присвистнул парень. — Вам же квартиры дали, покои, а она «не уйду».

— Квартиры-то дали. Только я, сынок, без родника жить не смогу.

За домиком на огороде действительно из земли била струйка холодной, кристально чистой воды. Старушку еще потом долго пришлось упрашивать переехать в светлую, новую квартиру со всеми удобствами.

Можно себе представить, как хорошо было бы в новой квартире. Новая мебель, шкафы, диваны, матрасы, — все новое. Безусловно, об этом многие мечтают.

В конце концов она-таки согласилась на переезд. Важно в этом случае другое — привязанность человека к маленькому чуду природы у родного крыльца — роднику. Задумаемся, а что привязывает нас к своему дому, улице, к своей округе? И привязывает ли? Как лихо, быстро рвали мы в последние годы связи с родным домом, родным тополем, посаженным еще в детстве под окном, торопясь то ли «за туманом», то ли еще по какой надобности в края дальние. И считалось это чуть ли не подвигом. А если кто-то вдруг не решался на подобные путешествия, находя себе дело в родных местах, то на такого и смотрели с нескрываемым сожалением: мол, что с него взять.

Но ведь вот штука какая: безразличие, проявлявшееся в таких спешных отъездах, к родному селу, улице, городу, оборачивается безразличием, если не сказать большего, черствостью вообще, черствостью к делу, к товарищам. А как же с подъемом целины? Строительством БАМа? Разве не стали эти свершения — событием для тысяч молодых сердец? Стали. Навсегда овеяны для нас героикой и подъем целины, и строительство БАМа. Всегда будут звать людей дороги, экспедиции. Противоречит ли это только что сказанному? Нет, не противоречит. И тот смоленский паренек, прокладывавший первую борозду в Казахской степи, делал это, ощущая себя в первую очередь посланцем своих земляков, и работал, и вел себя так, чтобы не ударить перед ними в грязь лицом, чтобы не опростоволоситься перед родной стороной, старым домом, друзьями, ровесниками, родителями, наконец.

Ведь было же это чувство ответственности перед родным домом, где бы ни жил, куда бы ни забросила судьба, как говорится? Было.

(Цитаты приводятся по источнику: Владимир Захаренков. «Спеши к своей ветле» // «Природа и человек» № 11, 1983.)