О второй части «Театра/Романа» Арагона

Во второй части романа наибольший интерес представляют размышления Писателя о собственном ремесле. Писатель отвергает, как несущественные и некорректно поставленные, вопросы, обычно обращаемые к романисту: «Почему вы пишете?» и «Для кого вы пишете», считая единственно интересным и существенным вопрос «Как вы пишете?»

Персонаж романа, создаваемый автором, это — «спутник по безумью», воображаемый собеседник, которому поверяются несформулированные, не продуманные до конца мысли и чувства, с которым завязывается диалог — «диалог зрителя с неверным зеркалом, с собственным отраженьем в другом возрасте, в других обстоятельствах». Эта «обратная связь» героя с романистом уподобляется положению зрителя, «заплатившего за место в зале, чтобы посмотреть неизвестную ему пьесу, и оказавшегося в ловушке, став тем, кто движется на сцене, словно его забрызгало кровью катастрофы, втянуло, хочет он того или не хочет, в определенную эпоху, сделало, возможно даже против его воли, солдатом войны или революции». И Арагон добавляет: «Я вас запутал? А сам я, думаете, не запутался самым драматическим образом?» Запутался? Возможно. Но употребляет ли Арагон все силы, чтоб выпутаться? Понять себя? Или становится в кокетливую позу, бравируя тем, что «оно само» — иными словами автоматически — так написалось и именно этого он и хотел?

Луи Арагон

«Поймите,— пишет Арагон в «Театре/Романе»,— что эта книга, о которой правильнее будет сказать, что не я ее написал, но что она написалась совсем иначе, чем мои предыдущие романы… что, в конечном итоге, эта книга с ее двумя главными персонажами, с ее видимой беспорядочностью — подобной беспорядочности реального мира,— что эта книга от начала до конца — попытка дезориентировать, сделать невозможной какую бы то ни было интерпретацию. Всмотритесь в эти страницы: для них характерна, на мой взгляд, не связность, а бессвязность, но глубоко заблуждается тот, кто сочтет эту бессвязность полностью непредумышленной».

В ряде рассуждений Писателя Арагон настаивает на том, что процесс творчества — торжество «грез, возникающих посреди фразы», над ясным логическим сознанием. «Я воображаю, следовательно, я существую» — пишет он, но тут же делает иронический выверт: «Впрочем, даже в этом я не убежден полностью».

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>