Пришла весна. Наступила распутица. Растянуты тылы. Потери требовали восполнения. Все это вынудило нас перейти к обороне.
Когда обе стороны стали на центральном направлении в жесткую оборону, Георгию Жукову присвоили звание Маршала Советского Союза и назначили его заместителем Верховного Главнокомандующего.
Вновь оборонительная обстановка сложилась и на Юго-Западном фронте (командующий Тимошенко С. К., член Военного совета Хрущев Н. С., начальник штаба Баграмян И. X.). Надо было выжидать, чтобы перемолоть наступающие силы противника. Но командование фронтом торопилось. И поторопилось…
Весной 1942 года по многократным настойчивым предложениям командования Юго-Западного фронта, и прежде всего Хрущева, несмотря на отрицательные заключения Генерального штаба, Сталин дал разрешение начать Харьковскую наступательную операцию. Тут снова подвела разведка, а точнее, поверхностный анализ разведданных. Не учтено соотношение сил, а оно было значительным в пользу противника. Два или три дня наши войска наступали, вклинились в оборону противника, оголили свои фланги, израсходовали все резервы. Противник же ударил по флангам и окружил три наши армии со множеством приданных соединений и частей. Наши войска снова, как под Киевом и Смоленском, оказались в беде. Мне, тогда командиру штурмовой авиаэскадрильи, пришлось совершить около десятка вылетов на самолете Ил-2 не с боеприпасами, а с мешками сухарей для окруженных войск. И да простят меня несчастные окруженные, если я далеко не все сухари сбросил своим братьям: так перемешались войска, что, кроме командиров тактических звеньев, вряд ли кто мог разобраться, где свои, где чужие, а с воздуха тем более. И началось горестное и тяжкое отступление наших войск, причем, мягко говоря, не везде организованное. Практически сразу после окружения образовалась брешь около 300 километров по фронту, в которую буквально хлынули волны немецких войск.
Всем казалось, что 1941 год — это пройденный этап, и руководство не могло не осмыслить его неудачи. И горько сознавать, что до лета 1942 года оно ничему не научилось. Я имею в виду Тимошенко, Хрущева и Баграмяна. Иначе как авантюрой Харьковскую операцию назвать нельзя.
Наступали на Харьков, а очутились сначала на Дону, в Воронеже, Донбассе, а потом и на Волге… 1942 год был для нас тяжелым. Именно тогда (28 июля) и появился приказ Сталина за № 227. Многие историки и литераторы этот приказ называют условно «Ни шагу назад». Да, приказ так требовал.
Враг рвался к Волге и на Кавказ. Но, видя, что обе задачи не решить, 4-я танковая армия Гота была повернута с Северного Кавказа на помощь 6-й армии Паулюса, сил которой для взятия Сталинграда не хватало. Случилось так, что мы временно отошли от Сталинграда на восток. На аэродроме Житкур получили пополнение и решили потренировать молодых летчиков. В этот день мне довелось руководить полетами. И вдруг меня предупредили по телефону, что летит «особо важный самолет». Я не знал, что это такое — «особо важный самолет», но на всякий случай посадил все свои машины. Вскоре по радио «особо важный самолет» связался со мной и запросил разрешение войти в зону аэродрома. И тут же я увидел, как с севера на высоте 400—500 метров на большой скорости к аэродрому приближалось звено истребителей Як-1. Село первое звено истребителей. Заходит на посадку «особо важный». Я по радио сообщил ему направление и силу ветра. Он сел. Приземлилось и второе звено. Тут командир «особо важного» запросил, куда зарулить. «Видите группу машин и людей?» — «Вижу», — ответил он и зарулил к ним. Так я впервые увидел живого Жукова. Он поздоровался со всеми. Козырек фуражки низко натянут на лоб. Но видно крупное лицо. Никаких бесед. Сели по машинам и уехали по направлению к Сталинграду. Все произошло так быстро, что мое полковое начальство увидело группу Жукова уже садящейся в машины, а дивизионное — не увидело никого. Мне было высказано много вопросов и упреков. Однако сразу пошли разговоры — прилетел Жуков, а по печати мы знали, кто он таков, — значит, будут изменения…
Наши войска наращивали сопротивление. Подходили новые дивизии, в том числе и 13-я гвардейская дивизия А. И. Родимцева. Враг в некоторых местах вышел на берег Волги. Наши войска уперлись: 64-я армия генерала Шумилова и 62-я армия генерала Чуйкова стояли насмерть.
Иван Пстыго