Уже выросло целое поколение в обеих странах, которое родилось после окончания холодной войны и краха СССР. Время неумолимо, но историю грех не вспоминать, особенно ту, которая стала решающей для всех нас, кто живет сейчас и будет жить дальше.
Михаил Горбачев уже вошел в учебники истории Запада как «творец-освободитель», что положил конец распрям и так называемой Империи зла. В России Горбачева воспринимают неоднозначно – многие уверены, что именно его действия привели к краху огромной страны, одной шестой части суши…
Сегодня мы приведем цитаты (с небольшими сокращениями) из интервью Михаила Сергеевича американским изданиям – газете «Вашингтон пост» и журналу «Ньюсвик», которое он дал в далеком 1988 году.
Вопрос. Изменились ли под влиянием трех встреч с президентом Рейганом Ваши представления о том, как мирное соревнование между капиталистическими и социалистическими странами следовало бы регулировать в будущем? Какой вклад, по Вашему мнению, предстоящая встреча с президентом внесет в стабилизацию этого соревнования?
Ответ. Работает сам факт этого диалога, не говоря уже о его содержании, когда имели место такие принципиально важные совместные констатации, а именно, что войны недопустимы — ни ядерные, ни какие другие; что проблемы надо решать политическим путем; что необходимо признавать реальности современного мира.
Очень важно, что все это прозвучало на весь мир, и мы свидетели того, как он откликнулся…
Что касается возможных результатов предстоящей четвертой встречи с президентом, в частности перспектив достижения детального соглашения о 50-процентном сокращении стратегических наступательных вооружений. то за последние месяцы и недели высказано столько суждений, что хотелось бы сказать одно: наберитесь терпения. до встречи остаются считанные дни. дайте нам с президентом вместе поработать. К чему мы придем, не будет, конечно, скрыто от общественности.
Впрочем, два замечания считаю нелишними. Само продолжение советско-американского диалога на высшем уровне важно и существенно. Во всяком случае я надеюсь, что, как и на предыдущих встречах, в центре нашего с президентом внимания будут главные вопросы современного мира и что мы сможем выйти на новый уровень диалога и взаимопонимания.
А если соглашение о 50-процентном сокращении стратегических наступательных вооружений будет подготовлено при нынешней американской администрации, не вижу препятствий, чтобы мы с президентом Рейганом его подписали. Такой ход дел я бы приветствовал.
Вопрос. Многие на Западе считают, что ядерное оружие в последние десятилетия способствовало сохранению стабильности в мире. В этих условиях для СССР и США не было бы разумнее договориться о сохранении минимальных ядерных сил сдерживания?
Ответ. Не могу согласиться с теми, кто считает бесперспективным стремление к безъядерному миру…
Что касается так называемой «минимальной ядерной силы сдерживания», то не стану спорить сейчас со сторонниками этой идеи. Пока у нас и у вас в стратегических арсеналах находится больше чем по 10 тысяч боеголовок. Давайте сначала сократим их вдвое. Потом, может быть, еще раз вдвое, а потом еще раз. А тем временем договоримся о ликвидации химического оружия и начнем процесс сокращения обычных вооружений в Европе. Во всем этом будут участвовать не только США и СССР, но и другие ядерные и неядерные государства. И это станет важным стимулом к изменению мира в сторону демилитаризации политики, мышления, вообще международных отношений. И другое: если мы уже сейчас будем ориентироваться на «минимальное ядерное сдерживание», то уверяю: ядерное оружие начнет расползаться по всему свету, обесценивая и подрывая даже то, к чему мы можем прийти на советско-американских переговорах и переговорах ныне существующих ядерных государств…
Вопрос. Лидеры НАТО заявили, что, даже если равенство в обычных силах в Европе было бы достигнуто, ядерное оружие на континенте все равно необходимо сохранить как оружие возмездия. Если, согласно этой позиции, ядерное разоружение для Запада неприемлемо, то не следует ли попытаться достичь совместного соглашения относительно условий модернизации тактического ядерного оружия, размещенного в Европе?
Ответ. Разговоры о ядерном оружии на континенте как средстве возмездия — это все та же концепция ядерной «ограниченной войны» в Европе. Она совершенно противоречит тому, о чем мы говорили с президентом США еще в Женеве, а именно — что в ядерной войне не может быть победителей, что ее просто-напросто не должно быть. А разве не той же ядерной катастрофой в центре континента угрожает реализация формулы о модернизации тактического ядерного оружия в Европе?
Я знаю о заявлениях НАТО относительно ядерного оружия. Но знаю и о том, что мысль работает не только в штабах НАТО, а и в широких общественных, научных кругах, в правительственных тоже. И уже есть ряд идей, которые имеют авторитетных сторонников и на Востоке, и на Западе Европы,— о путях сокращения обычных вооружений от Атлантики до Урала, в том числе и средств двойного назначения. Мы поддерживаем идеи безъядерных зон на Севере Европы и на Балканах. Выступаем за создание в Центральной Европе 300-километрового коридора, свободного от ядерного оружия всех видов и вообще тяжелого оружия. Я называю только некоторые идеи, далеко не все.
Убежден, что именно здесь, в таких промежуточных проектах, надо искать способ продвижения к избавлению от угрозы ядерной войны, а не в попытках цепляться за ядерное оружие, которое ни в каких «вариантах» не дает выхода к подлинной безопасности. Идеи, о которых вы говорите в своем вопросе, это — самообман.
А уж если говорить о «сдерживании», то разве не удерживает от войны сознание хотя бы того, что удар даже с помощью обычного оружия по АЭС и химическим заводам был бы гибельным для густонаселенной Европы?
Вопрос. Страны НАТО предложили государствам — участникам Варшавского Договора пойти на сокращение — на десятки тысяч единиц — неядерных вооружений, которые могли бы использоваться для осуществления неожиданных или широкомасштабных наступательных операций. Вписывается ли этот подход в рамки Ваших высказанных намерений вести переговоры на основе асимметричных сокращений?
Ответ. С нашей стороны никаких препятствий к этому нет. А что касается асимметрий в вооружениях между НАТО и Варшавским Договором, то на сей счет мне уже приходилось высказываться не раз: асимметрии существуют с обеих сторон. Мы за взаимную ликвидацию асимметрий. Например, в армиях Варшавского Договора больше танков. А у армий НАТО больше ударных самолетов. Советский Союз и наши союзники готовы незамедлительно ликвидировать эти и другие асимметрии, но, повторяю, на взаимной основе. Далее можно было бы выровнять вооружения на максимально низком уровне, достаточном только лишь для обороны.
Мы не удовлетворены тем ритмом, в котором идут сейчас так называемые консультации 23-х в Вене, где вырабатывается мандат для будущей конференции. Если работа в Вене будет по-прежнему идти ни шатко ни валко, Европе придется долго ждать ликвидации этих асимметрий.
Возможно и даже наверное, есть люди, кому такая ситуация по душе. Но думаю, они недолго продержатся на своих позициях. Силы, понимающие неотвратимость решения вопроса об опасном вооруженном противостоянии на Европейском континенте нарастают.
(Цитаты приводятся по источнику: Ответы М. С. Горбачева на вопросы газеты «Вашингтон пост» и журнала «Ньюсуик» // «Советская Россия» № 119 (9670) от 24 мая 1988 г.)